Линия жизни

Говоря об этой женщине, надо было найти какие-то необычные, возвышенные слова. Я их не нахожу. А может, не в словах дело, может, важнее слов то мое внутреннее ощущение широты ее души, преданности тому, кто при жизни (светлая ему память!) был ее мужем, больше того- преданности его делу, его творческому дару?…

Нет! Нет! И эти слова не совсем точны, неполны. Здесь что-то более значительное, более масштабное, понимаемое на уровне интуиции: не просто личная память о муже и понимание того, что он делал, здесь какой-то высший долг перед людьми, перед Родиной, перед будущим.

Невысокого росточка, убеленная сединой, кутающаяся в белый шерстяной платок, она спустилась в вестибюль Дома художника, чтобы встретить нас, четверых писателей, знавших и почитавших Марка Ивановича Малютина. Вдова его – Софья Тимофеевна.

-Сначала мы пойдем в мастерскую, я покажу его работы…

Кто-то из знатоков творчества Малютина, возможно, скажет: да ведь его полотна хорошо известны, не раз выставлялись, хранятся во многих музеях страны. И будут правы. Все так. Широко известны его портреты «Колхозный сторож», «Пионерка», «Молодая учительница», серия портретов Героев Социалистического труда, «И.Н.Нефедов», «В.С.Жуков», работы, написанные во время поездок в Венгрию, Албанию, Закарпатье, а также работы, посвященные 1905 году и Великой Отечественной войне…

Его чрезвычайно интересовал человек, его внешний облик, стать. И всегда для любого художника первейшей и самой трудной задачей было проявить, достать из глубин «модели» внутреннее, душевное состояние героя. И тут, я думаю, образцом для Марка Ивановича всегда было творчество Валентина Александровича Серова.

А кто видел, разве сможет забыть грандиозное по объему, а главное — по психологической глубине и колористическому решению полотно М.Малютина и Е.Грибова – «Испания. 1936».

Но был, оказывается, и малоизвестный Марк Малютин. И с таковым я и многие сотни ивановцев встретились в 1995 году, за три года до смерти художника. И, честно скажу, та выставка 76-летнего мастера до сих пор помнится. В особенности – его многоголосая и красочная пейзажная сюита, имя которой — Родина. Удлиненные по горизонтали пейзажи являли зрителям незабываемый образ России, земли нашей – ее неба, полей, лесов, пажитей, холмов, дорог и тропинок, ее воды, снега, солнца, туманов. И вся эта многокрасочность, эти радость и грусть природы откликались в сердце тоже радостью, грустью, печалью, думами о прошлом России, сегодняшнем и завтрашнем дне ее. И мне казалось тогда, что и другие люди, вглядываясь в этот многоликий образ Родины, испытывают точно такие же чувства, как я, проникаются еще большей любовью к раздольной нашей отчизне. А еще думалось, что художник не имеет права хранить все это втуне, где-то там, на стеллажах своей мастерской.

Но что выставка? Прошла и закрылась. А образ родины должен, грубо говоря, работать: показывать свой неповторимый лик людям, в особенности- молодежи, должен пробуждать (если чувства спят) любовь к своей матери-земле, давшей тебе жизнь, свет, радость, тревогу. Ведь все это опошленное, к сожалению, маскультурой чувство патриотизма, желание трудом своим, талантом и любовью служить этой земле и своему народу.

Идеализирую? Наверное. Но только самую малость. Потому что убежден: нет ничего другого, кроме высокого искусства, чтобы могло противостоять той пошлости, растлению, разливанному морю бездуховности, которые обрушили на Россию и средства массовой информации, и псевдолитература, и заполонившая все подмостки дешевенькая эстрада, и кинохалтура. Трудно устоять человеку против этого шквала бездуховности, подпитанного жирными валютными вливаниями, особенно трудно молодым поколениям, которым не показали, не объяснили, не растолковали – где настоящее искусство, а где подделка под него.

Тем более мы не имеем права хранить в запасниках то, что составляет золотой запас России- только в нем душа жива, не оболваненная, не расхристанная…

Поднялись в мастерскую.

— Здесь все сохранено так, как было при Марке Ивановиче, — заверила Софья Тимофеевна. –ни одна вещь не тронута и ни одна работа не ушла отсюда. Вот сейчас я вам покажу…

И начался показ. Работа за работой. Десятка три или четыре. Вновь я увидел те, запомнившиеся еще по той выставке, пейзажи. И вновь это был праздник души.

А следом шли блестящие натюрморты, этюды.… И все в соответствующих рамах и рамочках, которые художник еще при жизни любовно подбирал по фактуре, тону, материалу. И в этом проглядывал его высокий вкус, чувство гармонии.

Среди тех, еще не виденных прежде, работ были подлинные маленькие шедевры, которым место рядом с высокой живописной классикой.

Но в памяти стоит и другое, как эта пожилая женщина доставала со стеллажей, а потом возвращала на место, подчас нелегкие по весу полотна в этих симпатичных рамах. И не позволила помочь ей. Это было ее сугубо личное, интимное дело. Это все было ей в радость. И ее гордость работами мужа была, наверное, сильнее гордости самого художника. Как было не восхищаться этой женщиной! Как было не подумать о том, что Софья Тимофеевна идет по стопам других русских женщин — жен знаменитых творцов. И, конечно, в первую очередь на память приходит Анна Григорьевна Достоевская, совершившая подвиг во славу Федора Михайловича, во славу русской литературы. Ее перу, как известно, принадлежит уникальный библиографический указатель произведений Ф.М.Достоевского и литературы о нем. Она семь раз издавала собрание сочинений писателя, сохранила его письма, открыла в Старой руссе специальную школу имени Достоевского, написала «Воспоминания» и «Дневник». И все это не только из любви к своему мужу, а еще и понимания значения его творчества.

Под стать ей была и Софья Андреевна Толстая. Ее дневник и воспоминания – это уникальный источник для прояснения жизни и творчества Льва Николаевича.

Нет, не случайно жизнь этих двух (а сколько их еще!) замечательных женщин называют духовным подвигом, который не остался незамеченным в истории русской культуры.

Софья Тимофеевна – из той же плеяды. И неважно, что имя Марка Малютина не столь громко, как имена гениев нашей литературы. Важно, что она тихо, незаметно, но настойчиво продолжает пропагандировать творчество своего мужа – и не только потому, что он был и остается для нее дорогим человеком, а в первую очередь потому, что работы эти созданы не ремесленником, а мастером.

Естественно – и перед Софьей Тимофеевной, и всеми нами – встает вопрос: какова же будет судьба творческого наследия Марка Малютина? Будем прямо говорить — все мы не вечны. И что же? Растащат все, что так бережно сохранялось, распродадут, прихватизируют? И кому это на пользу?

А ответ может быть только один –нужно создавать музей произведений народного художника России, лауреата Государственной премии СССР, почетного гражданина города Иванова М.И.Малютина.

И сразу же вижу вытаращенные глаза и высоко взметнувшиеся брови: как? где? на какие средства?

Но мы же знаем: глаза страшатся – руки делают.

Кто верил, что в Иванове можно создать областной Литературный музей? Он работает и процветает на базе ивановского государственного университета, является отличным подспорьем для филологов – преподавателей и студентов.

Кто верил, что в Иванове сможет состояться комната –музей М.А.Дудина? Она действует, и я сам, да и мои товарищи по литературному цеху видели, каким восторгом и любопытством загораются глаза ребятишек из областного центра и районов, приходящих сюда.

Кто верил, что в Иванове когда-нибудь откроется музей нашего земляка, много лет жившего в Москве, — заслуженного художника РСФСР, лауреата Государственной премии им.Репина А.И.Морозова, завещавшего городу большую коллекцию своих работ? Музей открыт и работает.

И это создано в последние, не самые хорошие для нашей страны годы.

Я уже не говорю о почти бредовой, казалось, идее открыть в нашем городе Музей ситца и не менее «бредовой» — установить в Иванове бюсты поэтов-фронтовиков Николая майорова и Алексея Лебедева. А вспомним про Дом-музей народного художника СССР, лауреата Ленинской премии Б.И.Пророкова…

Вот он- золотой фонд нашего края и, естественно России.

-Софья Тимофеевна,- спросил я ее, — и что же со всем этим богатством Марка Ивановича вы хотите делать? Ведь это же готовая экспозиция для целого музея.

-Об этом и мечтаю,- был ответ. – Но вы же знаете, как с этим сложно. Нужно помещение, нужны средства…

…Сейчас, наверное, нет необходимости предлагать какие-то варианты. Но они есть. Есть идеи и в добыче средств, ведь М.И.Малютин – один из большого коллектива ивановских художников, коллектива, для которого он так много сделал. Думаю, что и союз художников России, и администрация города, почетным гражданином которого он был, и комитет по культуре областной администрации, другие творческие союзы в состоянии сохранить для потомков творческое наследие крупного художника, который отдал свой талант и жизнь людям, нашему краю, русскому искусству. Нам не может быть безразлична судьба русской культуры — животворящего источника возрождения России как великой духовной державы.

Виталий Сердюк

«Ивановская газете»
5 февраля 2002года